Незаконнорожденные

Натурализм, доминирующий в сексуальной морали эпохи Возрождения, возможно, в какой-то мере объясняется тем обстоятельством, что этот период был, особенно в Италии, периодом массовой смертности. Страшные эпидемии неоднократно опустошали страну, унося с собой значительную часть населения. Вдобавок к этому были потери, вызванные войнами, которые были более разрушительными по своим последствиям, чем Вторая Мировая война. Население Рима, составлявшее около 90.000 при папстве Льва X, сократилось до 30.000 после его разграбления наемниками Карла V в 1527 году. 50 лет спустя он восстановился только до 45.000.

Людей мало волновало, был ли ребенок законным или нет. Едва ли нашелся бы женатый человек высокого ранга, который не был бы отцом незаконнорожденных детей. Из известных личностей, упомянутых в этой главе, большинство — Джорджоне, Аретино, Леонардо да Винчи, Боккаччо — были отпрысками внебрачных союзов, и мы не отбирали их по этой причине. Любой другой набор великих художников и поэтов показал бы ту же картину. Возможно, что гений и большой талант особенно часто встречались среди незаконнорожденных детей. Не имея права наследования, они чаще брались за свободные профессии, и им приходилось больше бороться, чтобы пробиться, но их отцы или другие родственники обычно заботились о них, и в вопросах образования тоже не имело большого значения, был ли ребенок законным или нет. Никто не был исключен ни из общества, ни даже из дворов князей, потому что его родители не вступали в законный брак до его рождения и не узаконивали его после него. Быть незаконнорожденным ребенком не влекло за собой социальной стигматизации.

Незаконнорожденных детей в княжеских домах было даже больше, чем в домах среднего класса. Кроме того, к незаконному рождению примешивается мало социальных предрассудков. Презрительное слово "ублюдок" практически вышло из употребления. "Естественные" сыновья и дочери принца принадлежали ко двору и рассматривались как принцы и принцессы. И только когда наступало время их женитьбы, иногда возникали трудности. Даже незаконнорожденным детям давали большое приданое и наделы, но они были исключены из наследования правящих домов. В результате они часто женились друг на друге. Существовал особый класс дворянства, состоявший из незаконнорожденных князей, которые принимали чины и титулы так же скрупулезно, как и их законные братья. Незаконнорожденный сын герцога женился на незаконнорожденной дочери другого герцога, но если он брал в жены незаконнорожденную дочь человека более низкого ранга, то это был мезальянс. Свадьбы незаконнорожденных детей праздновались в присутствии всей семьи и со всей пышностью. Свадьба тринадцатилетнего сына папы Павла III с незаконнорожденной дочерью императора Карла V должна была стать одним из самых пышных событий эпохи Возрождения. Она была отменена в последний момент, потому что невеста отказалась от своего согласия у алтаря, но это случилось не потому, что ее молодой жених был незаконнорожденным, а потому, что он был слишком очевидным кретином.

Одним из факторов, помогающих стереть различие между законным и незаконным рождением, было двусмысленное поведение князей Церкви. Наиболее энергичным и раскованным лидером был Борджиа Родриго Ланцоль, впоследствии папа Александр VI, когда он был еще архиепископом Валенсии, он вступил в связь с благородной римской дамой по имени Роза Ваноцца деи Каттанеи, которая стала матерью пятерых детей. Все ли они принадлежали Родриго, мы не знаем, но будущий папа был галантным кавалером, признал их всех своими детьми и решил сделать из них принцев и принцесс. Его дочь Лукреция в двенадцать лет была помолвлена с испанским вельможей. Помолвка была расторгнута через год, чтобы Лукреция могла выйти замуж за Сфорца из Великой Миланской династии. Этот брак тоже был расторгнут по причине импотенции мужа, но вскоре Лукреция родила ребенка. События такого рода не были чем-то экстраординарным, и, скорее всего, никто не спросил бы, кто отец, если бы сам Александр VI не настоял на том, чтобы дать удивительное объяснение. Он издал две последовательных буллы, в первой из которых назвал себя отцом, а во второй — своим сыном Чезаре.

Слишком соблазнительная Лукреция освободилась от этих слишком тесных семейных уз, когда взяла в мужья герцога Бесальского, незаконнорожденного сына Неаполитанского короля; но Чезаре Борджиа, все еще влюбленный в свою красавицу сестру, задушил шурина собственными руками. В двадцать два года Лукреция наконец обрела вечное счастье рядом с герцогом Феррарским, и с тех пор о ней пишут только хорошее — что она была верной и любящей женой своему мужу, покровительницей искусств и преданной добрым делам. Она умерла ранней, но мирной смертью в возрасте тридцати девяти лет.

Ее супружеские и внебрачные связи — не в последнюю очередь публичное подтверждение двойного инцеста — принесли Лукреции Борджиа посмертную славу, которой она не вполне заслуживает. Она, очевидно, была довольно пассивной женщиной, которая подчинялась воле отца и брата и попадала в ситуации, совершенно не соответствующие ее характеру. Однако причина, по которой она добилась столь продолжительной славы, заключается в другом. Итальянский Ренессанс фактически произвел очень мало женщин, которые были выдающимися в любой области: ни важные правители или героини, ни интересные куртизанки, гораздо менее известные художники или поэты.

Последний факт примечателен тем, что при дворах Феррары, Мантуи и Флоренции женщины имели неограниченные возможности для развития и проявления своих талантов. Мужчины действительно переросли детские и лицемерные заблуждения средневекового Культа Женщин, но они были кем угодно, только не женоненавистниками. Женщины были очень желанны, и женщины высших классов были свободнее, чем когда-либо в истории. Дамы из знати и высокой буржуазии были приняты в Академию, получили лучших наставников и поощрялись заниматься философией, математикой или естественной историей, рисовать, сочинять, писать — всё, что им заблагорассудится. Но урожай этой непривычной свободы был чрезвычайно скуден. В эпоху, которая произвела больше гениев, чем любая другая, список известных мыслителей и художников не включает ни одного женского имени. Женщина оставалась в скромной роли "музы", почитаемой поэтом. Когда, подобно любовнице Рафаэля, Форнарине, они более тесно вмешивались в жизнь художника, они обычно тянули человека вниз, а не вверх. Возможно, это было одной из главных причин, по которым великие мастера вели ненормальную сексуальную жизнь: Микеланджело искал дружбы с молодыми людьми, Леонардо да Винчи вообще избегал секса. В эпоху Возрождения женщине впервые была предоставлена возможность конкурировать с мужчиной на равных в искусстве и науке, и в результате она потерпела фиаско.