Суды любви и пояса целомудрия

В позднем Средневековье, когда старая феодальная система была в упадке, а князья и богатые бюргеры становились все сильнее, обедневшие дворяне пытались превратить культ женщины в своего рода классовый шибболет, и в то же время в оплачиваемую профессию. Странствующие рыцари, сломавшие копье на турнире ради своей дамы дня, больше не были заинтересованы в завоевании ее личности; они были удовлетворены получить от нее ощутимую награду в виде ценного приза победы. Рыцари могли даже проявить свое мужество и мастерство в служении воображаемым дамам. Жак де Лален, чемпион странствующих рыцарей, чье мастерство в рыцарском поединке завоевало ему сердца сразу двух благородных дам, герцогини Калабрийской и принцессы Марии Клевской, сделал себя импресарио абстрактного Женского Культа. Он воздвиг павильон на острове в Соне близ Шалона, в котором поместил статую таинственной плачущей женщины. Никто не знал, кто она такая, но за нее можно было бороться. Турниры проводились в течение целого года перед Фонтен-де-Плер.

Несмотря на очевидный упадок рыцарства, всё ещё существовали новые рыцарские ордена; так, в 1399 году Маршал Бусико основал «Орден зеленого щита с Белой Дамой», устав которого обязывал его членов защищать дам в их справедливых делах против всех желающих и против всего сущего. Однако в действительности эти ордена были лишь аристократическими клубами, в которых болтали о книгах, обменивались любовными впечатлениями, обсуждали приготовления к праздникам и иногда занимались политикой. Это были, между прочим, чисто мужские ассоциации; женщин туда не допускали.

Не сильно отличался от них знаменитый Cour d'amour, или двор любви, основанный в Париже в 1400 году Филиппом Смелым, герцогом Бургундским, и насчитывавший среди своих членов интеллектуальную элиту европейских дворов, Людовика Орлеанского, брата короля Франции, Людвига Баварского, Жана де Бурбона, а также видных гуманистов и даже ведущих церковников.

Маленький сад любви. Гравюра Мастера Садов Любви, ок. 1440–1450 гг.

По духу и форме Cour d'Amour уже напоминал итальянские Академии эпохи Возрождения, за исключением того, что предметом обсуждения в Париже был не Платон, а любовь. Здесь также самым важным пунктом повестки дня является служение Женщине. На практике же суд ограничивался организацией конкурсов баллад в честь женщин, чтений и банкетов. Литературные произведения были скромными, выигрыши для женщин — нулевыми. Однако этот орден имел большой успех, и вскоре в его состав вошло шестьсот человек, и ему широко подражали.

Важным новым элементом в этом предприятии, которым оно было обязано не рыцарям, а прямому влиянию двора, была определенная демократизация. Простые граждане были допущены к членству, и они, естественно, были очень польщены тем, что им позволили обсуждать проблемы любви с благородными лордами. Стена, которая сделала культ женщин привилегией опоясанных рыцарей, была таким образом официально нарушена. Буржуа честно старались показать себя достойными этой неожиданной чести.

Они превзошли друг друга в тонкостях любовной поэзии и были шокированы утверждением «Романа Розы» (Roman de la Rose), великого французского любовного эпоса XIII века, что «честная женщина так же редка, как черный лебедь». Они учреждали свои собственные поэтические конкурсы и даже допускали в свои дома таких сомнительных людей, как поэты-лирики. В конце концов дело дошло до парадоксального поворота, описанного Вагнером в «Мейстерзингере», где рыцарь, ухаживающий за дочерью ювелира, вынужден конкурировать с городским клерком и при этом нуждается в покровительстве сапожника.

Однако в целом средний класс оказался оплотом морали даже в наш век социальных потрясений. Они защищали не только свои кошельки и имущество, но и своих женщин лучше, чем бароны. Мечи были не нужны: бюргеры придумали ещё одно средство для защиты своих законных супруг от прелюбодеяния. Когда купец уходил по делам, он оберегал свою жену поясом целомудрия, металлическим каркасом шириной в ладонь, оставлявшим лишь небольшое отверстие, которое позволяло женщине выполнять лишь её самые необходимые несексуальные функции. Пояс закрывался на бедрах замком, ключ от которого был только у мужа.

Этот отвратительный продукт мужской ревности происходит непосредственно от Гомера. Одиссея описывает, как Афродита (Венера) предает своего мужа, Гефеста, со своим братом Аресом. В отместку Гефест выковывает пояс, чтобы предотвратить ее дальнейшие измены. Однако грекам никогда не приходило в голову серьезно относиться к этой фарсовой басне и таким образом затыкать рот своим женам. Только две тысячи лет спустя возникла эта извращенная идея — сначала, по-видимому, у флорентийцев, чьи жены не были особенно известны своей верностью. Этот ужасный инструмент был затем скопирован в другом месте и был популяризирован по всей Европе в XV и XVI веках под названием «Пояс Венеры» или «флорентийский пояс». Он был технически совершенен; у богатых мужчин пояса жен были украшены золотом. Изобретательные женщины находили способы избавиться от него; шутки о запасных ключах к поясу целомудрия составляют часть регулярного репертуара сатириков.

Женщина между мужем и любовником.

Гравюра 1540 г.

Все-таки замужние женщины носят пояс целомудрия между двумя мужчинами. Она вынимает деньги из кошелька старика (предположительно ее мужа) и отдает их своему любовнику, который также держит в руке ключ от пояса. Очевидно, они чувствовали себя в большей безопасности, если бы заперли дверь к своей сексуальной собственности. В Испании пояс целомудрия использовался вплоть до XIX века.